* * *
Вылиняли шторы,
Мусор в уголке.
День уже который
Дверь не на замке,
Паутины кролик,
Пол в провалах – страсть…
Двери не откроют, -
Нечего украсть.
* * *
Сломанное можно склеить,
Склеенным не дорожишь.
Речка всё больше мелеет,
И продолжает жить.
Все под дождём мокнем.
Жар прежний глаз исчез.
И сквозь оконные стёкла
Смотрим на дальний лес.
* * *
Важно душевное участие,
И пусть не просочится ложь.
Льстить не старайся, восхищайся,
Так благосердие обретешь.
* * *
Да, всякая любовь бывает,
Иная даже убивает.
А настоящая, она
Знай, бескорыстием ценна.
* * *
А красота и доброта —
Плоды не одного куста.
Зависит все от человека
Куда пойдет и та, и эта.
* * *
Уступчивость и доброта
Лукавым на прицел взята;
Нужна злодею для напора,
Чтоб дольше выжить,
Выжать скоро.
* * *
Войн священных не бывает,
Это каждый понимает.
Войны нонсенс, войны бред -
Для того, кто сеет хлеб.
* * *
Погляди как птица
В синь небес стремится.
Мы бы без стремления
Добились бы немного;
Жизнь проводя убого.
* * *
Как можно верить этой жизни,
Она как быстрый дождик брызнет,
И прекратится, сбив пылинки,
Оставив точки на тропинке.
* * *
Под сомнением благодать,
Истина босая!:
Плоти блага создавать,
Веры не бросая.
* * *
Сердца подскажут стуки
Как отыскать смысл дней.
Праведные поступки -
Веры без дела верней.
* * *
По мозгам, как по лесам
- Веры колесница.
И мешает лисопсам
Ради власти биться.
* * *
Терпение станет сверхкатком,
Что наяву.
Обычным можно молотком
Разбить скалу.
* * *
Тропинка до погоста.
Рябин у тропки медь.
Дожить до девяноста
Страшней чем умереть.
* * *
И такое здесь бывает.
Если прочно в суть залезть:
Жизнь несчастья продлевают,
Как и долгая болезнь.
* * *
На ослеплённого похож,
Кто лести принимает ложь.
* * *
Порой и умные вполне
Аплодируют войне.
Про глупых, что и говорить,
Их и труда нет задурить.
* * *
Каждый из нас увлечён,
Но это пустая мета;
Вечный вопрос: “Зачем?” —
Останется без ответа.
* * *
Ничего нет вечного,
Тем земля отмечена.
Всё, что видим —
Может вмиг
Изменить свой
Прежний вид.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.